Эпитафии

Основным предназначением эпитафии было успокоение души умершего на небесах и присоединение ее к совокупности душ еврейского народа. Именно поэтому одним из слов-заменителей слова «умер» является «присоединился [к своему народу]», а обязательной составляющей эпитафии стало благопожелание «Да будет его/ее душа связана в Узле Жизни [вместе с душами праотцов и праведников]». Еврейская эпитафия перечисляет добродетели усопшего, чтобы они были зачтены Небесным Судом. Эпитафии еврейских надгробий не обращены к случайным прохожим и не служат напоминанием о бренности существования и необходимости раскаяния, как в христианской некрополистике. Еврейская эпитафия, если и обращена к живому человеку, то предполагает, что, прочитав ее, прохожий тем самым прочитает поминальную молитву об умершем. Этими особенностями и определяется содержание и структура еврейских эпитафий.

Языком традиционных еврейских эпитафий является иврит. На старинных еврейских кладбищах редко можно увидеть надписи на других языках, за исключением устоявшихся и регулярно используемых арамейских выражений. Эпитафии на идише тоже практически не встречаются, так как идиш был языком повседневной жизни. Иврит же был языком священных книг и стоящих за ними реалий поэтому давал возможность сравнить усопшего с героями священных книг. Однако, как только у составителей эпитафий возникала необходимость указать на памятнике что-то, не имеющее связи со священными книгами (написать фамилию или название местности), им приходилось использовать орфографию идиша.

На глуховском еврейском кладбище основная масса эпитафий старинных надгробий выполнена на иврите. На надгробиях начала XX века начинают встречаться двуязычные надписи и надписи, составленные полностью на русском языке. В период 1900-1917 гг. такие эпитафии на глуховском еврейском кладбище являются скорее исключением из правил и встречаются на надгробиях светски образованных и отошедших от еврейских традиций евреев. XIX-м веком датируется лишь одно надгробие, надписи на котором выполнены на русском языке. В советский период, до начала 1970-х годов, на памятниках глуховского еврейского кладбища регулярно присутствуют двуязычные надписи. Постепенно знание иврита сошло на нет и абсолютно на всех более поздних надгробиях надписи сделаны на русском языке.

Основными составляющими частями еврейской эпитафии являются: начальная формула, имя погребенного, дата смерти и заключительная формула.

В качестве начальной формулы в еврейских эпитафиях используются словосочетания   זה המצבה של   «это  надгробие  принадлежит [такому-то]»,  פה נטמן    «Здесь покоится», а также  פה ניכבר «Здесь похоронен», קבורה צ'ון מצבה «знак памятника захоронения», ח' צ'ון לנפש «знак живой душе», עד הגל הזה ועדה המצבה «свидетель этот холм и свидетель этот памятник», בזו המערה «в этой пещере» и другие. На еврейском кладбище города Глухова в большинстве случаев в качестве начальной формулы используется аббревиатура    פ''נ, обозначающая «Здесь покоится» или «Здесь похоронен».

Далее указывается имя покойного в его «официальной форме», т. е. в той форме, по которой человека вызывали к Торе, она же записывалась в кетубе или гете и представляла из себя формулу «такой-то сын/дочь такого-то». Перед собственным именем или именем отца следовал «титул» или форма вежливого обращения – מורנו הרב «наш учитель рабби» или הרב רבי «реб/рабби». Со временем обращение רבי «рабби» перестало означать ординированного раввина, а могло относиться практически к любому взрослому мужчине. Чтобы выделить более ученого человека, стали возникать формулы הרב רבי «ха-рав, рабби», מוהר''ר  «мохарар» = «морейну ха-рав, рабби» («наш учитель, рав, рабби»), ה''ה מוהר''ר «хах мохарар»=«ха-рав, рабби,  морейну ха-рав, рабби». На женских надгробиях могло быть указано מרת «госпожа». На еврейском кладбище города Глухова в большинстве случаев в качестве «титула» указывалась лишь начальная  ר  от обращения «рабби». Если покойный был неженатым молодым человеком, то употребляются слова בחור «юноша», בתולה «девушка», ילד «ребенок». После собственного имени покойного в еврейской эпитафии следует имя отца, а для женщин часто и/или имя мужа. После имени отца идет формула благопожелания, обычно ז''ל «память его благословенна», если отец умер, и  יצ''ו  «да хранит его Твердыня и Избавитель», если отец еще жив. Все это стандартные формулы, известные из талмудической литературы.

Фамилии на традиционных еврейских надгробиях указывались редко. Так как большинство евреев Украины получили их лишь в XIX веке, то в традициях и культуре евреев они не находили никакого отражения. Долгое время фамилии евреи использовали лишь для светских, государственных, не еврейских, документов и контакта с властями. Исключения составляли лишь фамилии знатных раввинских семей, семейные прозвища, ставшие впоследствии фамилиями (סגל «Сегал», כץ «Кац»), а также указание на принадлежность погребенных к коэнам или левитам. На большинстве еврейских кладбищ Украины собственно фамилии начинают появляться в XIX веке. На еврейском кладбище города Глухова эта закономерность так же присутствует. Фамилии на надгробиях XIX века на глуховском кладбище указаны примерно в 30% случаев. Следует также отметить, что в двуязычных эпитафиях начала XX столетия зачастую фамилия присутствуют только в русском варианте надписи.

Дата смерти указывается по еврейскому календарю, причем число месяца и год («по малому летоисчислению», т. е. без указания тысячелетий, что обозначается аббревиатурой לפ''ק) пишутся буквами с соответствующим числовым значением. Кроме того, год может быть обозначен путем выделения букв в библейской цитате при помощи апострофов, точек, «птичек» или другим способом. Для того, чтобы узнать год смерти, следует сложить числовые значения выделенных букв. Иногда нужно сложить числовое значение всех букв, входящих во фразу, обозначающую год. Если день смерти пришелся на праздник, полупраздник, пост, начало месяца или на их канун, то вместо числа в эпитафии указывается название этого дня. Месяц Ав часто имеет эпитет מנחם אב  «Утешитель Ав», что принято по датировке траурных событий. Иногда указывается день недели, особенно если это суббота, например, שבת קודש или  ש''ק «Святая суббота». Дата может быть приведена как в середине текста, так и в самом начале. Обычно перед датой следует слово  נפתר  «скончался» или   נפטרה   «скончалась». Эпитафии могут содержать и более развернутую информацию о причине смерти.  Например, от болезни, несчастного случая, эпидемии ( מגפה ) или насильственная смерть. В последнем случае возможна формула ה' ינקס בדמו «Господь отомстит за его кровь». На надгробиях жертв еврейского погрома 1918 года на глуховском кладбище перед датой смерти указано  שנהרג  «убит».

Заключительная формула большинства еврейских эпитафий представляет из себя аббревиатуру  תנצב''ה  «Да будет его/ее душа завязана в Узле Жизни». Эта формула благопожелания заимствована из поминальной молитвы Йизкор, в которой говорится: «Да будет душа его завязана в Узле Жизни вместе с душами Авраама, Исаака, Иакова, Сары, Ривки, Рахели и Леи, и других праведников». В Талмуде говорится, что этими словами ангелы приветствуют возносящиеся на небеса души праведников. Именно эта аббревиатура завершает подавляющее большинство эпитафий надгробий глуховского еврейского кладбища. Также в качестве заключительной формулы эпитафии могут выступать аббревиатуры יעמ''ש «да будет мир на его (ее) ложе» или נבג''ע «душа его в райском саду».

Однако часто эпитафии не исчерпываются лишь основными составляющими частями.

Часто перед собственным именем в еврейской эпитафии следует описание добродетелей покойного. По ним, в какой-то степени, можно судить об уровне учености представителей еврейской общины и об идеале, господствовавшем в то время в еврейской среде. На первый план выходят моральные качества. Образцами для подражания считались библейские праведники. Для мужских надгробий был наиболее распространен вариант положительной характеристики усопшего  איש תם וישר «человек непорочный и честный (справедливый)». В исследованиях М. Носоновского упоминаются следующие перечисления добродетелей и достоинств умерших:  ירא אלקים וסר מרע   «богобоязненный и удалявший от зла»,  איש צדיק  ותמים  «человек праведный и непорочный»,  איש נכבד     «человек уважаемый». Богобоязненность, любовь к Богу и праведность в те времена ценились очень высоко, поэтому в текстах эпитафий встречались следующие выражения: איש ירא שמים «человек, боящийся небес»,     חרדה לדבר ה'י   «трепещущая перед словом Господа»,    היה בבה''כ מעשרה ראשונים   «был в синагоге из десяти первых»   (речь идет о самом раннем утреннем миньяне),  איש אשר אהב את יה' בכל לבבו ובכל נפשו ובכל מאודו «человек, любивший Господа всем сердцем своим, всей душой своей, всеми силами своими». Наряду с этим, отмечалась в эпитафиях благотворительность усопшего, его помощь бедным:  גמל חסד לעניים «творил милость для бедных», מלחמו נתן לדל  «из своего хлеба давал бедным». Об участи покойного в жизни общины в эпитафии говорили выражения דרש טוב לכל עמיו «искал блага всему народу своему» и נודע בשערים  «известен в воротах». Честность умершего в торговых делах отмечалась формулами:   נשא ונתן באמונים  «занимался торговлей в честности» и  איש אמונים «верный человек».  Ученость и знание Торы всегда ценились в еврейской среде и тоже регулярно отмечались в эпитафиях. В этом случае использовались формулы:   עסק בתורה «занимался Торой»,  העמיד תלמידים הרבה «имел много учеников»,   חריף ובקי «проницательный и сведущий»,  סופר מהיר «книжник сведущий», ישמח אב בן חכם   «мудрый сын радует отца».

На женских надгробиях самой распространенной хвалебной формулой эпитафии является אשה חשובה וצנועה (иногда נכבדה) «женщина достопочтенная и скромная (уважаемая)». Часто в качестве описания достоинств усопшей в эпитафиях использовали цитаты из книги Мишлей 31:10-31, содержащие описание «жены добродетельной»:  ממרחק הביאה לחמה «приносит хлеб свой издалека», כפה פרשה לעני ידיה שלחה לאביון  «длань свою простирает бедному и протягивает руки свои нищему», פיה פתחה בחכמה «уста свои открывает она с мудростью», קמו בניה ויאשרוה «встают ее дети и восхваляют ее»,  אשהיראתה «жена, боящаяся Господа»,  יהללוה בשערים מעשיה «прославят ее в воротах (города) деяния ее» и другие. Ценилась в женщине богобоязненность  חרדה לדבר ה «трепещущая перед словом Господа». Как достоинство в эпитафиях на женских надгробиях отмечали разумность:  אשה משכלת   «женщина разумная».

Иногда в качестве хвалебной формулы в эпитафию включался библейский стих, в котором речь шла о соименном усопшему библейском персонаже.  Например,  נאסף דוד אל עמו ויקבר בעיר דוד  «и присоединился Давид к своему народу, и похоронен он в граде Давида»,  ויהודה עוד רד עם אלקים קדושים נאמן  «а Иегуда уже держался Бога и был Пресвятому верен»,  ומשה היה רועה צאן  «а Моше пас овец»,  ומשה עלה על אלקים  «и Моше поднялся к Богу»,  נפתי שבע רצון   «Нафтали полон благоволением»,   גור אריה   «молодой лев»  (об Арье, Иегуде или Лейбе),   רץ כצבי  «бежит как олень» (о Цви или Гирше).  Подобных символических уподоблений умерших соименным библейским персонажам в эпитафиях надгробий еврейского кладбища города Глухова не выявлено.

Кроме основных составляющих частей эпитафия надгробий еврейского кладбища может описывать горе, постигшее близких усопших. Встречаются выражения: על אלה אני בוביה עיני עיני יורדה מים  «об этом я плачу, льются слезы из очей моих как вода»,  הספד הורו כי בן זקנים הוא היה  «горе родителя его, ибо сын старости он был». В этом же контексте оборвавшаяся жизнь сравнивается с упавшей короной, отобранным ковчегом завета, с вырванным с корнем деревом или цветком: נפלה עטרת ראשנו  «упал венец нашей головы», הוסר המנצפת והורם העטרה  «сними тюрбан и сложи корону»,  נלקח ארון «взят ковчег»,  נקטף אילן «сорвано дерево».

В редких случаях в эпитафиях еврейских надгробий можно встретить обращения родных к покойному:  אבי מורי  «отец мой наставник» или  אמי מורתי- אמי היקרה «моя дорогая мама». В эпитафиях надгробий глуховского еврейского кладбища подобные обращения к умершим встречаются исключительно в русскоязычных надписях на памятниках 1921-1965 годов.

Не редко в эпитафиях еврейских надгробий указан возраст умершего и его семейное положение. Для этого чаще всего используются следующие слова и выражения:  זקן «старый»,  ישיש ותיק «старец»,  שבע ימים «насытившийся днями»,   שיבה  «седой»,  עודנו באבו יקטף «в расцвете лет сорван»,  בחור  «отрок»,  אברן  «молодой человек»,  אב בחכמה רן בשנים  «отец по мудрости, юноша по годам»,   בתולה «девица»,  ערירה בלי בנים  «одинокая без детей»,  עטרת בעלה  «венец мужа своего» и другие. Иногда указывается даже точное число прожитых лет.

В эпитафиях надгробий еврейского кладбища бывают отображены род профессиональной деятельности покойного, его положение в обществе и разные заслуги. Например,   ר' רבני   «раввин»,  ש''ץ ,שליח ציבור  «кантор», רבנית   «жена раввина», מו''ץ, מןרה צדק «помощник раввина»,  שו''ב, שוחט ובודק «резник»,   אב''ד, אב בת דין  «глава раввинского суда»,  בעהמה''ס, בעל המחבר ספר «составитель книги»,  מורה «учитель»,  רופא «врач»,  מילדת  «акушерка» и так далее.

Иногда эпитафии содержат сведения о членах семьи, родителях и прочих предках покойного, об их занятиях, положении в обществе, месте жительства, откуда покойный родом или где скончался. Это делает эпитафии очень ценным источником для генеалогии, семейной истории и истории еврейских общин.

Встречаются в еврейских эпитафиях упоминание мессианских понятий   נאולה «избавление»,  משיח  «Мессия»,  סוף הימים «конец дней», а также цитат из Пророков, касающихся эпохи конца дней, например, נתן פאר תחת אפר  «дал украшение вместо праха». Это является отсылом к еврейской традиции, связывающей Избавление в мессианские времена с воскрешением мертвых. Считается, что могила является лишь временным местом их пребывания. С этим связано и представление о надгробии как вратах זה השער לה' צדקים יבואו בו  «это ворота Господни, праведники войдут в них» или о доме  בית מנוחת שלום «дом успокоения».

В представлениях жителей еврейских местечек, уходящих корнями в древние традиции, надгробия связывались с определенными образами, что находило отражение в форме надгробий, мотивах резных орнаментов и текстах эпитафий. Часто прослеживается связь между формой надгробия и его декоративного орнамента с текстами эпитафий. Например, на надгробии в форме или с изображением портала/врат может быть эпитафия с библейским стихом   זה השער לה' צדיקים יבואו בו «это врата Господни, праведники войдут в них». На надгробиях в виде дерева или с изображением такового могут быть эпитафии, содержащие цитаты:   פרי צדיק עץ חיים  «Плод праведника — древо жизни»  или  עץ חיים היא למחזיקים בה «Древо жизни она для придерживающихся ее». Аналогично на надгробиях с изображением рук, имеющих семантическое значение «коэн», в эпитафии может упоминаться, что погребенный являлся коэном. На надгробиях с изображением сосуда может значиться, что покойный был левит. Изображенный на надгробии шкаф с книгами, имеющий семантику «знаток Торы», может подтверждать, что усопший был ученым евреем, текстом эпитафии  ארון מלא ספרים. Аналогичную трактовку имеет орнамент в виде короны над раскрытой книгой или свитком Торы. Дублировать семантику этого орнамента может фраза в эпитафии כתר תורה «корона Торы». Орнамент в виде короны над благословляющими руками имеет семантику «короны свещенничества» и в эпитафии может дублироваться фразой  כתר כהנה. Корона, изображенная над именем усопшего, имеет значение «корона доброго имени», изображалась на надгробиях праведников и в эпитафии на их надгробиях может подтверждать значение этого символа фразой כתר שם טוב. Так гусиное перо имело семантику «сойфер», нож для обрезания — «моэл», лев — человек с именем Арье, Лейб или Беньямин, птица — женщина с именем Ципора или Фейга, голубь — мужчина с именем Иона либо любящие супруги и тому подобное. Соотношение между текстами эпитафий и символами, изображенными на надгробиях, постепенно утрачивалось. В большинстве случаев текст эпитафий и семантика резного декора стали нести независимые друг от друга смысловые нагрузки, а зачастую семантика символа и вовсе утрачивалась и символ превращался не более чем в декоративный мотив. Подобные соотношения между смысловыми значениями символов резных орнаментов и текстами эпитафий на надгробиях глуховского еврейского кладбища удалось выявить только на стелах коэнов (дод. Г., надг. №№ 0411, 0415, 0548, 0557, 0806), на которых изображение благословляющих рук, имеющих семантическое значение «коэн», подтверждается соответствующими текстами эпитафий.

На некоторых еврейских кладбищах Украины не редки эпитафии, составленные в стихотворной форме. При этом имя погребенного может быть зашифровано при помощи акростиха. Как правило, если судить об этих стихах, как о полноценных поэтических произведениях, то их достоинства обычно невелики. В них используется крайне ограниченный набор рифм и образов. Между тем на их основании можно судить о вкусах, кругозоре и нравственных устоях жителей еврейских местечек.

Специалистами в области еврейской некрополистики и литературы эпитафии изучаются с точки зрения их литературной ценности. В этих исследованиях рассматривается вопрос о соответствии еврейских эпитафий другим литературным жанрам, проводятся параллели с хеспедом, киной и мелицей, ищутся в эпитафиях и идентифицируются цитаты из Библии, Талмуда и литературных текстов. Наиболее интересные и ценные для таких исследований эпитафии содержат многочисленные библейские и талмудические цитаты и аллюзии, различные разработанные «барочные» панегирические и траурные формулы, всевозможные поэтические приемы, выделения индивидуальности усопшего и сформировавшиеся региональные и локальные стили. Как правило, обширные тесты эпитафий были свойственны памятникам в тех местностях, где общины отличались более высоким уровнем просвещенности и религиозных знаний. Существование еврейского кладбища в Глухове пришлось на период XIX – начала XX века, т. е. на период упадка жанра еврейской эпитафии. В это время индивидуальные элементы и поэтические формулы исчезают из еврейских эпитафий, да и община города имела признаки значительной ассимиляции. Подобие литературной эпитафии имеют лишь считанные надгробия.

Эпитафии большинства надгробный глуховского еврейского кладбища содержат только основные составные части, такие как начальная формула, имя погребенного по «официальной форме» (иногда с коротким перечислением добродетелей покойного, а для женщин иногда с указанием мужа), дату смерти и заключительную формулу. На надгробиях раннего советского периода часто встречается дублирование эпитафии на иврите и русском языке (иногда с использованием некоторых интерпретаций или дополнений в одном или другом языке). На многих надгробиях второй половины 20 века в эпитафиях оставлены начальная аббревиатура פ''נ и финальная ת''נצבה, а весь остальной текст написан на русском языке. К концу 20 века эпитафии полностью становятся русскоязычными.